На первый взгляд семь десятков вооруженных эльфов, преградивших путь легкой баронской коннице, не представляли для отряда барона Рихтера, некоронованного правителя Теала, ни малейшей опасности. Нет, конечно каждый воин понимал, что серооперенная эльфийская стрела вполне может оборвать его жизнь… но эти мысли, вполне обычные для солдата маячили где-то на границе сознания. Пять с половиной десятков всадников против тридцати лучников и сорока пехотинцев, чьи мечи уже покинули ножны – для не раз разгонявших гораздо более многочисленные шайки разбойников и отряды окрестных баронов солдат расклад был очевиден. Полтора-два десятка подстреленных бойцов, из которых выживет более половины да трое-пятеро павших под эльфийскими клинками. А затем тризна по погибшим и дележ трофеев – жизнь ведь продолжается.
На первый взгляд, позиция эльфов была далеко не лучшей. Два отряда по полтора десятка стоявших плечом к плечу лучников находились по краям тракта, в то время как в центре дороги неподвижно стояли две группы обнаживших свои тонкие клинки пехотинцев.
Изморозь, еще не успевшая растаять под лучами недавно взошедшего солнца полетела во все стороны из под копыт полусотни лошадей. По знаку лейтенанта конница, разделившийся на три примерно равных отряда, полетел вперед, заходя на правый фланг.
Второй раз за свою многовековую историю, и второй же раз за последний год, люди сошлись в схватке с детьми Тиенны. И те четверо, кто выжил в первой битве, были слишком далеко, чтобы поведать о своем печальном опыте.
Ибо те, чьи предки совершенствовали владение сталью задолго до того, как люди начали строить дома, умели побеждать.

…Лейтенант лежал, прислонившись к дереву, пустым взглядом смотрел на свою загнанную лошадь, из крупа которой торчала стрела. Вторую, пробившую его левый бок, он сломал. Остроухие убийцы, поддерживаемые странным колдовством, быстро шли по его следу.
Ему следовало скомандовать отступление еще тогда, когда под обстрелом нечеловечески быстрых стрелков пали первые его бойцы. Десять далеко не самых худших солдат. Когда обе группы мечников еще только начали выходить вперед и поворачивать в его сторону…
Он думал успеть. Думал связать стрелков правого фланга боем и разметать пеших эльфов двумя остальными отрядами, обратить их в бегство, а затем добить выживших. Сделать то, что было настолько очевидным, что думать об отступлении было бы смешным.
Он успел. Потеряв еще с полтора десятка бойцов. Отбросившие луки стрелки на правом фланге выхватили висевшие на поясах кинжалы и сгрудились в одном месте, приготовившись к бою. Но страха в их глазах не было. Эльфы не собирались умирать, пытаясь захватить с собой как можно больше врагов. Они готовились убивать.
Пехотинцы же эльфов, презрев все каноны войны, сами бросилась в атаку. Первый отряд, чей командир был умнее остальных (или же был трусом – для смерти все едино) развернув лошадей, рванул по дороге обратно. Второй, самый многочисленный, приготовился к жаркой схватке с развернувшейся к нему лицом другой группе пехоты. Третий врезался в кучку лучников.
Первые четверо стрелков были буквально растоптаны разгоряченными конями, но остальные… Трое самых смелых солдат барона даже и не заметили, когда длинные голубоватые кинжалы пронзили их сердца. Через мгновенье после первых ударов против дюжины без одного эльфов сражались уже девятеро.
А еще секунд через десять, когда второй отряд встретился с бросившимися на него эльфами, дюжине стрелков противостояла только пара конников.
Под булавами возглавляемого лейтенантом отряда пало трое. Целых три эльфа. Через несколько секунд вдогонку бежавшему людскому командиру засвистели стрелы. Весь остальной отряд был перебит. Та же судьба постигла удиравшую первую группу – ни один не ушел от стрелков левого фланга…

…Человек ждал появления эльфа, но тот оказался перед ним внезапно, заставив лейтенанта вздрогнуть от неожиданности. Командир разгромленного отряда закрыл глаза и приготовился к смерти. Как он успел заметить краем глаза во время бегства, эльфы раненых добивали.
- Слушай меня внимательно, человек. – вкрадчивый голос эльфа вернул лейтенанта к реальности. – Очень внимательно. Через две луны мы ждем ваши войска на границе Хоэра. В случае вашей победы мы немедленно прекратим войну. Иди.
Когда солдат открыл глаза, эльфа он не увидел. Посередине дороги, тревожно поглядывая в сторону лейтенанта, стоял гнедой конь одного из знаменосцев.

- Мы потеряли восьмерых, лорд-командор. – доложил Найллё один из Стражей. – Расход силы Храма составил тридцать единиц. И, – Страж немного замешкался, но все же решил высказать свое мнение. – Восемь погибших… Не много ли смертей?
Найллё медленно осмотрел поле боя. Стоявший рядом с ним гном хмыкнул.
- Они потеряли пятьдесят четыре бойца. Двести лет назад, если бы мы потеряли даже вполовину меньше, чем они, Дома прекратили бы войну немедленно. А сейчас… Даже если в нашем походе погибнут две трети войска, Дома сочтут потери приемлемыми.
Лорд-командор набрал полную ладонь снега и стер кровь с лица мертвого Мастера клинка. Теперь, когда раздробленное плечо и часть грудной клетки скрывал накинутый плащ, мертвый эльф казался абсолютно умиротворенным.
- Впрочем, если это все, что могут противопоставить нам люди, я не думаю, что наши потери превысят трижды двунадесять бойцов.

Старший сын барона Рихтера, Ульрик Теальский, был к своим двадцати семи годам опытным бойцом, и не поверил ни слову вернувшегося лейтенанта о разгроме полусотенного конного отряда кучкой эльфов. Нет, в том, что отряд эльфы уничтожили, он и не сомневался, но считал, что людей расстреляли из леса, чего командир в горячке схватки просто не заметил. Заперев для надежности распускающего идиотские слухи лейтенанта в подвале своего дома в Гинасе, Ульрик выступил навстречу эльфам, решив разделаться с противником одним ударом.
Но, так как Ульрик был опытным не только бойцом, но и командиром, обоих нанятых за немалые деньги драконов и пятерых боевых магов он взял с собой.